Есть вещи серьезные, а есть нет. «Болотное дело», например, это серьезно, а депутат Милонов с его потешными выходками — забавный анекдот. Кипр серьезно — еще бы, там же деньги, ну и что, что не наши с вами, все равно ведь деньги. А член общественной палаты Пожигайло с рассуждениями об экстремистском характере классической русской литературы — это смешно. Террористические законы, которых в изобилии за год наштамповала Государственная дума — это серьезно. Но любой почти депутат в отдельности, с вороватыми глазками, нелепыми речами о патриотизме и какой-нибудь неизбежной виллой в теплых краях — смешно. Ну и так далее.

Смеяться, право, не грешно. В жанре «выдай что-нибудь идиотичное, а мы повеселимся» появляются даже свои звезды. Помянутый выше Виталий Милонов — звезда масштаба федерального, интервью у него не взял, кажется, разве что сборник кроссвордов «Тещин язык». Есть и подрастающие, непризнанные пока миром таланты, вроде любимого мною Кирилла Фролова, главы КПД — конгресса первоапрельских дураков. То есть, пардон, корпорации православного действия. Всех, впрочем, уже не перечесть. Имя им известно.

Но за весельем этим упускается из виду одна вещь, тоже вполне серьезная. Государство, похоже, начинает опознавать себя как раз в писаниях и речах этих самых клоунов. Пока, скорее, наощупь, как слепой. Но шажок за шажком, с неуловимой постепенностью мы сдвигаемся к сторону мира всепобеждающих приличий. К гладкому какому-то, лишенному любых выступов и шероховатостей интеллектуальному загону, где нельзя высказать ни одной оригинальной мысли. Потому что осудят, и зачастую — буквально. Срок дадут или какие-нибудь исправительные работы.

Предположу даже, что эта изобретаемая на наших глазах гладкость — наша замена пресловутой западной политкорректности, над которой, кстати, мы ведь тоже любим посмеяться.

Государство Россия хочет превратиться и превращается в мирок идеального, карикатурного обывателя, в котором нет места вообще никакой крамоле — ни культурной, ни политической.

Игра не без коварства. Каждый раз задумываешься — а стоит ли защищать деятелей контемпорари-арта, которых громят очередные какие-нибудь ряженые? Притом что эти деятели в девяноста процентах случаев — банальнейшие халтурщики? Писателей обижают? Но и к писателям есть вопросы. Вернее, один вопрос есть к ныне живущим писателям: зачем вы так? С политическими деятелями все еще путанее. Журналисты? Так эти и вовсе.

Сложно убедить себя в том, что каждый раз защищая право на самовыражение людей, которым и самовыражаться-то, пожалуй, не стоило бы, ты защищаешь не их, а основу любой свободы. Без свободы самовыражения все прочие свободы, за которые бороться не всегда легко, но приятно хотя бы, попросту невозможны. Свободное общество не вырастет из мира, лишенного интеллектуальных заусениц. Лишенного возможности говорить хоть что-то, помимо гладких обывательских трюизмов. Мира, который вокруг нас сгущается.

Вчера я видел удивительную фотографию. Старинный русский город. Хорошие дети, собранные взрослыми, тоже наверняка хорошими и благонамеренными, борются против чего-то заведомо плохого. Даже не против контемпорари, прости Господи, арта. Против очевидного зла. Наркотиков, допустим. Светятся румянцем лица, сияют улыбки. На плакатах — кресты-купола, как на спине у человека, честно отсидевшего свой срок. Триколоры вьются, духовность бьет изо всех щелей.

В центре композиции девочка, в руках у девочки — транспарант. «Одна страна, один народ, одно будущее».

Она не со зла. И те, которые ей плакатик нарисовали, тоже ведь не думали, не знали, что цитируют. Никогда, наверное, не слышали или забыли про «Один рейх, один народ, один фюрер». Знали бы — так воспроизвели бы точно: по нашим временам фраза «Один вождь» была бы вполне уместной и политически грамотной.

Они ничего не знали про историю своих слов, но они нашли именно эти слова. Эти слова сейчас показались им нужными, эти слова сами собой лезут из мира без заусениц. Эти слова рано или поздно начнут звучать — да чего там, вот, уже звучат — в гладком мире самодельной, без единого гвоздя слаженной русской эрзац-политкорректности.

Вы можете считать эти рассуждения натяжкой, передергиванием. Слишком сильным обобщением. Может быть, потому что вы не читали сегодня самой тиражной газеты страны. В самой тиражной газете заслуженная дама-колумнист призывает подумать: а стоит ли, руководствуясь чуждыми нашей духовности стандартами ВОЗ, выхаживать детей, весящих при рождении меньше 500 граммов? Все равно ведь уродами вырастут. Бедные.

Это такое сострадание теперь, заметьте. Гуманизм. И это теперь мейнстрим.

Девочка, то есть, с плакатиком права: в гладком мире всеобщего приличия возможно только одно будущее. Вот такое будущее.